[NeOrlandina]

В черновиках лежит недописанный пост, который я набивала позавчера в слезах и соплях после ухода скорой. Эти твари довели меня до истерических всхлипов.

Ситуация с дедушкой меняется стремительно. И не в лучшую сторону.
По порядку.

Недели три назад он еще садился и разговаривал. Тогда каждое утро я оставляла на столе перед ним тарелку каши и пару бутербродов, а по возвращении с работы кормила еще раз. Потом он перестал есть. Некоторое время я думала, что еда ему просто не нравится, и делала что-то другое, но и это не съедалось. За неделю он похудел до достаточно страшного состояния. Перестал разговаривать и моргать. Мы вызвали скорую.
Скорая сказала, что не прослушивается левое легкое и предложила больницу из-за подозрения на воспаление легких. Мы отказались, вызвали платного терапевта и рентгенолога - легкие в порядке. Начали кормить деда с ложки. Он уже почти не реагировал, но садился с чужой помощью.

Два дня назад приезжала мама, поменяла ему простыню. Утром на следующий день я поменяла пеленку, покормила, а по приходу с работы увидела, что он уже не глотает, и вдобавок прижал себе кисть коленом.

Я высвободила кисть и чуть не упала. На запястье вмятина, самая натуральная вмятина белого-белого цвета, сама рука синяя, влажная и сморщенная - мама родная! Я решила, что руки у нас больше нет. Мы вызвали скорую.

Скорая на руку хотела плевать: "Это пролежень". Зато, блин, опять заподозрила воспаление легких. И началось.

Отступление.

За то время, что дедушка лежит, я много наслушалась от приходящих врачей и скорой. Хочу еще раз повторить то, что все (вроде как!) и без того знают: лежащий больной - это тяжело. ТЯ-ЖЕ-ЛО.

Если ты все-все поменяла и, довольная собой, уходишь на работу, будь уверена: вечером тебя ждет такое, словно ты не только сегодня, а всю прошлую неделю ни черта не делала. А потом опять утром. И опять вечером.

Уход за больным - это дело для неработающего, живущего с ним в одной квартире, человека. Чтобы больной всегда лежал на чистом и сухом, нужно постоянное внимание и физическая сила. Просто поменять подгузник у человека весом 85 килограмм без его помощи - это трудно. Не говоря уже о простыне.
Когда дедушка перестал помогать мне, я нормально справлялась с подгузниками, но простыню физически не могла менять без посторонней помощи, и это делалось примерно раз в два дня.

А скорая в этот раз приехала совершенно неадекватная. По всей видимости, они не поверили, что пролежень (если это он) на кисти образовался за сутки. "Вы за ним плохо ухаживаете, ему надо в больницу. Мы подозреваем воспаление легких". На рентгеновские снимки недельной давности даже не посмотрели: "они старые".

То есть, мне настойчиво предлагалось поднять полностью обездвиженного человека (который при этом даже не глотает!), отвезти в больницу, выгрузить в приемном покое и сдать неизвестно кому. При этом прекрасно всем известно, что скорая имеет право на ошибку, и если воспаления легких нет, то через пару дней - "забирайте!". Если будет, кого забирать. Они там не ухаживают за больными, они проводят лечение. В нашем случае лечить нечего. А что человек не может ни есть, ни пить, что он спит с открытыми глазами, и язык у него наружу - это не в компетенции больничных врачей. Мыть и менять подгузник там тем более никто не будет. И если дома я справляюсь серединка на половинку, то в больнице всем вообще будет откровенно на него плевать.

Что мне говорит скорая? А скорая делает скорбное лицо и давит на мою со-о-овесть. "Если, конечно, вам дорог дед... Хотите взять грех на душу... " - с таким видом, словно я, как сука, сижу тут и ни фига не делаю. Твари. Они не ухаживают за ним. Они не знают, ЧТО я делаю, и СКОЛЬКО. Какого такого они открывают свой рот и берутся меня судить?! В общем, говорили со мной, как с гадиной, которая морит собственного деда.

Вызывли неврологическую бригаду, которая повторила экзекуцию, и в какой-то момент даже вздумала на меня орать.
Отказ от больницы для них приравнивался к преступлению против жизни.
А я же не получу его обратно. Я отдам его людям, которые вообще с горы срать хотели на моего дедушку. Неужели так трудно понять этот простой факт?

В общем, я в слезах и истерике. Саша закрыл меня на кухне, написал отказ от госпитализации, и остаток ночи мы почти не спали.

Рука в течение часа из бело-синей стала багрово-красной и распухла. Врач из скорой, сука, еще дернул за нее, и с нее слез пласт кожи сантиметров в пять.

Утром я поехала работать, а Сашка остался с дедом. Приехала мама и они сделали единственно верную вещь: они поехали в хоспис искать для нас надомную медсестру.

Вообще, хоспис обслуживает только онкологических больных. Но, как выянилось, они выезжают и просто к лежачим старикам.
В общем, теперь к нам пять дней в неделю будет приходить один-два человека, ставить капельницу с физраствором, менять простыню и одежду, обрабатывать руку.
На руке не просто пролежень, там еще и инфекция.

Эти замечательные, грамотные и просто чудесные люди уже приходили вчера и сегодня. Поскольку у дедушки сильное обезвоживание из-за того, что он не может пить, они ставят капельницу - по литру в день. Чтобы не мучиться с подгузниками, поставили катетер. Они показывают, как делать перевязку, как меня физраствор, когда что мазать. Они принесли и отдали собственные мази и все необходимые штуки.

Если бы он мог есть, я бы еще надеялась на то, что он встанет. Но когда глотательный рефлекс пропал, больше надеяться не на что. Сейчас физраствор - все, что он получает. Но это куда лучше, чем больница.

В связи с этим, хочу извиниться перед Фернандо - прости, друг, но на твой день рождения мы не попадаем. Отпразднуйте там как следует! ))