В 18 лет мне понадобилось к окулисту. Не помню, почему, но отправилась я туда с мамой. Помню только, что из-за этого было стыдно - все-таки возраст уже не детский. И вот сижу я перед врачом, и она у меня спрашивает: "Сколько лет?" Я не успеваю рот раскрыть, как мама из угла: "Нам - восемнадцать!"
Вот в этот самый момент я умерла и родилась заново
Моя мама никогда не была одной из полусумасшедших, повернутых на теплых шарфиках. Это умная женщина с прекрасным образованием и здоровым эгоизмом. И, тем не менее, "нам - восемнадцать".
И ведь я прекрасно понимаю, откуда берется это "мы". Оно оттуда, из теплого мешочка, из влаги, из единого организма, которым мы когда-то являлись. Оно - из самой глубины ее сердца. В этом "мы" - что-то большее, чем любовь. Что-то древнее и единственно верное.
Но я буду бить себя по губам, если у меня когда-нибудь вырвется "мы". Потому что так надо.